The New York Times, Кругман: "Провал фискализации" и "Тактика фискального запугивания"

Если вы прочитали многое из того, что сказали в эти дни почтенные люди, вы могли поверить в то, что дефициты всегда и везде становились главным источником экономических проблем. Однако, вы знаете, это ведь не совсем правда.

Несколько примеров из нынешних времен не так уж страшны, но они иллюстрируют традиционный образ мыслей. Дэвид Сангер (David Sanger) утверждает, что США могут пострадать от той же болезни, которой болела Япония последнее десятилетие. Раз задолженность этой страны росла быстрее, чем доход – значит влияние этой страны на мир подорвано.

На самом ли деле так? Думаю, что влияние Японии уменьшалось из-за застоя в экономике и ее отказа поддерживать статус экономической сверхдержавы; я никогда не слышал, чтобы кто-то ссылался на задолженность, как на основную причину снижения влияния. И обратите внимание, что до сих пор, Япония не имела проблем с финансированием своего дефицита.

Кстати, что еще не верно, как утверждается в статье “Китайское лидерство”, так это то, что эта страна обеспечивает большую часть денег для финансирования расходов правительства США. Я пытаюсь сказать людям: всплеск правительственных займов был более чем покрыт провалом в частном заимствовании, и сейчас мы меньше зависим от иностранного финансирования, по сравнению с длительным периодом в прошлом.

Тем временем, The Times опубликовала статью о проблемах у евро, которые пришлись как раз кстати. Сосредоточение внимания на Греции может заставить читателей думать, что основа финансовых потрясений евро заключается в расточительстве правительства, которое никогда не жило по возможностям.

Нет. Самая большая проблема не в Греции, а в Испании, которая управляла профицитом бюджета всего несколько лет назад. Это правда, Испания сейчас управляет большим дефицитом, но это из-за экономического коллапса в стране. И именно евро лежит в основе коллапса: одна монетарная политика для разных стран, которая не помогает тем странам, которые страдают от негативных потрясений.

Есть две вещи, которые расстраивают в ходе обсуждения фискализации. Во-первых: то, что ее используют даже лучшие экономисты в ходе напряженных споров, доказывающие сложные системы взглядов. Во-вторых: многие люди, утверждая, что дефицит становится большой проблемой, возможно даже не понимают, что они занимают сомнительную позицию и это только часть того, что они не понимают.

Даже Боги против стереотипов.

Тактика фискального запугивания

В наши дни трудно купить газету или включить новости и не услышать о строгих предупреждениях по дефициту федерального бюджета. Нам говорят о том, что дефицит угрожает восстановлению экономики; подвергает риску стабильность американской экономики; он подорвет наше влияние в мире. Эти заявления обычно не представлены как мнения и взгляды, которых придерживаются некоторые аналитики и обсуждаются другими, о них сообщают как будто это факты - простые и понятные.

Тем не менее, это не факты. Многие экономисты гораздо спокойнее реагируют на дефицит бюджета, чем это показано по ТВ. Инвесторы также не кажутся очень обеспокоенными: облигации правительства США продолжают находить покупателей, даже при исторически низких процентных ставках. Долгосрочная перспектива бюджета выглядит проблематично, краткосрочная преспектива – нет, и даже долгосрочная перспектива менее страшна, чем сейчас это стараются навязать общественности.

Так как же появилась внезапная вездесущность запугивающих историй о дефиците? Они не появились из новостей. Было очевидно, по крайней мере год назад, что правительство США столкнется с длительным периодом огромных дефицитов, и подобные прогнозы не сильно изменились с прошлого лета. Тем не менее, барабанный бой страшных финансовых предупреждений стал значительно громче.

Для меня, и я не одинок в этом, внезапная вспышка “дефицитной истерии” вызывает мысли о групповом мышлении, которое было популярно в преддверии подготовки к войне в Ираке. Теперь, как и тогда, сомнительные утверждения, не подкрепленные фактами, сообщаются, как-будто они были установлены точно и без тени сомнения. Теперь, как и тогда, большая часть политических организаций и СМИ чрезмерно активно преследуют точку зрения о том, что необходимо принимать быстрые и решительные действия , хотя и не было никакой новой информации, чтобы подкрепить подобные внезапные действия. Теперь, как и тогда, тем, кто с сомнением относится к предлагаемым фактам, неважно насколько они авторитетны, и какие используют источники – отводится лишь второстепенная роль.

“Дефицитная паранойя” может принести столько же вреда, как и истерия, связанная с оружием массового уничтожения.

Давайте поговорим немного о реальном бюджете. Вопреки тому, что вы часто слышите, огромный дефицит бюджета, которым управляет федеральное правительство, отнюдь не является результатом безконтрольного роста расходов. Более половины дефицита бюджета вызвано именно текущим экономическим кризисом, который привел к падению налоговых поступлений, необходимых для спасения федеральных финансовых институтов, потому правительство применило временные меры по стимулированию роста и поддержки занятости.

Дело в том, что управление большим дефицитом в условиях глубочайшего экономического спада с 1930 года – это как раз то, что нужно делать. Если уж на то пошло, дефицит должен быть даже больше, чем он есть, так как правительству необходимо делать еще больше, чтобы создавать рабочие места.

И на самом деле, долгосрочный бюджет проблематичен. Даже полное восстановление экономики не ликвидировало бы дефицит бюджета, и, вероятно, оно даже бы не сократило бюджет надолго до жизнеспособного уровня. Так что, как только экономический кризис окончится, правительство США будет вынуждено увеличить свои доходы и контролировать расходы. И в долгосрочной перспективе нет такого способа просчитать бюджет, пока что-либо не будет предпринято относительно расходов на здравоохранение.

Однако нет никаких причин паниковать из-за перспектив бюджета на следующие несколько лет, или даже на десятилетие. Возьмем, например, последнее бюджетное предложение от администрации Обамы, в котором говорится о выплате процентов по федеральному долгу; согласно прогнозам, через 10 лет они вырастут до 3,5% от ВВП. Страшно? Это примерно такая же стоимость процентов, как и при президенте Буше.

К чему тогда вся эта истерия? Ответ в политике.

Главное отличие от прошлого лета, когда мы делали большие шаги на пути к дефициту в том, что нынешнее нагнетание страха стало ключевой частью республиканской политической стратегии, делающее двойную работу: это вредит авторитету Обамы во время проведения его линии политики. И если от их лицемерия захватывает дух, то полтики, которые голосовали за разоряющий бюджет налоговые сокращения, выдающие себя за апостолов финансовой нравственности, одержимые попытками взять под контроль расходы на здравоохранение в один день, теперь осуждают чрезмерные правительственные расходы; что ж, есть ли в этой ситуации что-то новое?

Проблема заключается в том, что для многих людей явно очень трудно выявить отличия между циничным позерством и серьезными экономическими аргументами. Это будет иметь трагические последствия.

Благодаря “дефицитной истерии”, Вашингтон сейчас действует в неправильном направлении: все разговоры только о том, как урезать правительственные расходы на пару миллиардов, в то время, как нужно использовать любую возможность для решения проблем массовой безработицы. Политика движется в неправильную сторону, и миллионы американцев заплатят за это.

Fiscalizing Failure, The New York Times, Feb 4