П. Кругман, The New York Times: Избавиться без сожаления

Представим на секунду историю с двумя странами. Обе пострадали от серьезного спада и, как результат, потеряли рабочие места, но не в одинаковом масштабе. В стране А, занятость упала более, чем на 5%, и уровень безработицы более, чем удвоился. В стране Б, занятость упала только на 0,5%, а безработица выросла лишь немного, чем это было до кризиса.

Не думаете ли вы, что стране А есть, чему поучиться у страны Б?

Эта история не гипотетическая. Страна А – это США, где активы растут, ВВП повышается, но ужасная ситуация с занятостью продолжает становиться еще хуже. Страна Б – это Германия, ВВП которой пострадал, когда обвалилась мировая торговля, но эта страна оказалась весьма успешной в борьбе с потерей рабочих мест. Чудо рынка труда Германии не привлекло широкого внимания, но оно реально достойно уважения и вызывает серьезные сомнения правильности мер, предпринятых правительством США в контексте борьбы с безработицей.

В США, философия относительно политики занятости может быть сформилирована, как “если вы развиваете это, оно к вам придет”. То есть, у нас на самом деле нет политики занятости, зато есть политика ВВП. Смысл теории заключается в том, что за счет стимулирования общего объема расходов, мы можем заставить ВВП расти быстрее, и это побудит компании прекратить увольнения и возобновить найм.

Альтернативой этому могла бы стать политика, которая смотрит на проблему с занятостью более целенаправленно. Мы могли бы, например, внедрить новые деловые программы занятости. Возможно, такой способ сейчас политически невозможен, Гленн Бэк (Glenn Beck) охарактеризовал бы нечто подобное Администрациям по развитию занятости (WPA), как план по набору про-Обамовских “коричневых рубашек”. Но мы должны помнить, что WPA и Гражданский Корпус Сохранения в свой пик трудоустроили миллионы американцев, сравнительно дешево обходясь бюджету.

Как альтернатива или дополнение к этому, мы могли бы иметь политику, направленную на поддержание частного сектора занятости. Подобная политика может варьироваться от трудового законодательства, которое препятствует увольнениям, до финансовых стимулов для компаний, которые добавляют/снижают рабочие часы для того, чтобы избежать увольнения сотрудников.

Все это сделали немцы. Германия пришла к Великой Рецессии с сильным законодательством по защите занятости. Оно было дополнено “схемой работы сокращенной рабочей недели”, по которой предоставляются субсидии работодателям, которые сокращают рабочие часы, чтобы избежать увольнений. Эти меры не могли предотвратить неприятные последствия от рецессии, но Германия прошла через нее, сохранив рабочие места.

Будет ли что-либо делать США в этом направлении? В недавнем интервью, высокопоставленный экономист администрации Обамы Лоуренс Саммерс (Lawrence Summers) был очень пренебрежителен, заявив : “Было бы неплохо иметь некое количество рабочих мест и трудоустроить большее количество людей. Но это не столь желаемый эффект, как увеличение самой работы”. Это правда. На самом деле, мы не занимаеся расширением общего количества рабочих мест, и, вряд ли, Конгресс будет тратить достаточно средств на эти стимулы, чтобы изменить положение дел. Таким образом, не следует ли нам рассматривать эти меры, всего лишь, как временные?

Обычные возражения против политики занятости в Европейском стиле заключатся в том, что это плохо для роста в долгосрочной перспективе, что защита рабочих мест и поощрение разделения работы в растущих секторах не будет стимулировать к созданию новых рабочих мест, и это снижает мотив для работников на поиск более производительного занятия. В благоприятные времена есть кое-что, что нужно было сказать рынку труда в Американском стиле: “избавиться без сожаления”; избавиться от той схемы, при которой работодатели могут уволнять сотрудников по своему желанию, но также сталкиваются с препятствиями при наборе новых сотрудников.

Но сейчас не нормальные времена. В данном случае, работники, которых уволили – не ищут новую работу; они пополняют ряды безработных и остаются там. Длительная безработица уже на самом высоком уровне со времен 1930-х годов, и все еще продолжает расти.

Длительная безработица наносит долговременный ущерб. Работникам, которые были не заняты в течение длительного периода времени, не так просто вернуться на рынок труда, даже если условия улучшаются. Есть также скрытые расходы, не в последнюю очередь это отражается на детях, которые страдают физически и эмоционально, когда их родители сидят месяцы и годы без работы.

Так что пришло время пробовать что-то другое.

Просто для ясности: я верю в то, что довольно традиционные стимулы сделают свое дело. Но, так как, похоже, этого нет в планах правительства, мы должны поговорить о более дешевых альтернативах, которые обращаются к проблеме занятости напрямую. Должны ли мы ввести налоговое послабление для рынка труда, как это предложил Институт Экономической Политики? Должны ли мы перенять немецкий стиль работы в этом направлении, предложенный Центром Исследования Экономической Политики? Оба варианта заслуживают внимания.

Дело в том, что мы должны начать делать нечто большее, и иное, нежели мы делаем сейчас. И опыт других стран показывает, что пришло время для политики, которая явно и прямо направлена на создание новых рабочих мест.

Free to Lose, Paul Krugman, The New York Times, November 12