The Economist: У опционов есть будущее

Экономики нуждаются в дериватах, но оправданы и реформы.

Король Месопотамии Хаммурапи, регулировал использование дериватов почти 4000 лет назад. Японцы торговали фьючерсами на рис с 1650 года. Эти контракты, в основе которых лежит цена товара или некого актива, указывали на их востребованность и применялись человечеством в торговле во все времена.

Дериваты позволяли отдельным лицам и компаниям застраховать себя от возможных рисков. Подобно тому, как они опасались уничтожения их имущества в результате пожара или кражи, предприятия могут быть также обеспокоены тем, что валютные курсы или изменение процентных ставок могут превратить хорошую идею в убыточную. Дериваты позволяют им уменьшить этот риск. Однако, кто-то должен обеспечивать другую сторону сделки, и, обычно, для этого требуются спекулянты. Некоторые из таких спекулянтов будут разоряться. Те, кто страхуются от пожара или кражи, устанавливают страховые премии на основе опыта, накопленного за десятилетия; финансовые рынки по своей природе менее предсказуемы.

В последний кризис проблема заключалась в том, что инвесторы ошибочно верили в то, что цены на недвижимость предсказуемы, и построили целую систему взглядов на дериваты, не ориентируясь на ситуацию с рынком недвижимости в США. Еще хуже то, что регуляторы ошибочно считают, что использование дериватов и превращение займов на недвижимость в ценные бумаги, распределило риск равномерно по всей системе. Соответственно, они позволили банкам в большей степени увеличить их балансы сильнее, чем это было раньше. Фактически, большая часть рисков, связанных с крушением рынка недвижимости, все еще сосредоточена в банках, а сложная природа дериватов сделала их учет очень сложным, что привело к потере доверия почти ко всем из них.

Тенденция дериватов к увеличению проблем, привела к тому, что регуляторы запретили некоторые их типы. Как утверждается, экономическая польза от дериватов с лихвой компенсируется их потенциалом для создания системных рисков. Подобные аргументы были выдвинуты несколько десятилетий назад, когда фьючерсы на активы могли быть причастны к краху в Черный Понедельник 1987 года, а Британские муниципальные советы потеряли деньги в мрачном мире свопов на процентные ставки.

Но после нескольких умеренных реформ, активы и фьючерсы на процентные ставки торговались без происшествий, даже во время последнего кризиса. То же самое можно сказать и о более сложных операциях. Даже у весьма очерненных кредитных дефолтных свопов есть свое применение; позволяя инвесторам отделять риск дефолта от других рисков, связанных с покупкой облигаций, они могут потенциально снизить стоимость капитала для бизнеса. И запрет при этом, вероятно, не достигнет своих целей. Конгресс запретил луковые фьючерсы в 1950-х на том основании, что спекулянты завышали цены на овощи. Инициатива не привела к хорошим результатам: цены на лук остались не менее волатильными, чем это было прежде.

Осознание и существующая опасность
Требуется больше осторожных реформ. Предложенный законопроект о поощрении торговли большим количеством дериватов на биржах или через центральных контрагентов заслуживает поддержки, поскольку будет легче контролировать действия участников рынка. Требования к достаточности капитала должны быть увеличены с тем, чтобы дериваты не использовались банками, как удобный способ для того, чтобы обойти ограничения по соотношению между собственными и заемными средствами.

Самая деликатная сторона вопроса заключается в преимуществах для конечных пользователей, таких, как изготовители. Дать возможность компаниям страховать свои риски – это главная цель инструмента, но если правила устроят финансовые компании, торговля будет переходить от банков к ним. AIG – один из самых больших страховщиков в мире, думал, что делал “легкие деньги” используя свой сильный кредитный рейтинг, чтобы продавать защиту от дефолта по кредиту; на самом же деле компания копала этим себе могилу.

Эти реформы могут поднять стоимость использования дериватов, но это необязательно будет иметь отрицательный эффект. Когда страховые премии от последствий пожара или кражи растут, те, кто действительно в них нуждаются – будут по-прежнему платить.

Options have a future, The Economist, November 12